Друиды

Тайное учение друидов во многом сходно с доктринами брахманов в Индии, магов в Персии, жрецов в Египте и вообще всех жрецов древности. Подобно им, они имели два рода религиозных доктрин: внешний и внутренний. Их обряды совершались и в Британии, и в Галлии, хотя доведены были до гораздо большего совершенства в первой из этих стран, где остров Энглези считался их главным местопребыванием. Слово «друид» производят от «дуб», т.е. от названия дерева, чтимого в высшей степени священным. Но произвести «друид» можно также от галльского слова druidh — «мудрец» или «кудесник».

Храмы.

Их храмы, где хранился священный огонь, стояли на возвышении и в густых дубовых рощах. Они были разного вида. Круглые, потому что круг эмблематически изображал Вселенную. Овальные — как намек на всемирное яйцо, от которого, согласно преданиям многих народов, произошла Вселенная, или же, по преданию других, произошли наши прародители. Змеевидные — так как змея была символом Гю, друидского Осириса. Крестообразные, потому что крест — эмблема перерождения, или с крыльями, чтобы изобразить движение божественного духа. Балдахином им служило небо, и построены они были из неотесанных камней, число которых согласовалось с астрономическими вычислениями. В центре находился камень больше других, и ему поклонялись как представителю Божества.

Три главных храма этого рода в Британии, несомненно, были Стоунхендж и Абурийский на юге, Шапский в Кумберленде. Где камней было мало, там они заменялись земляными валами, и храм состоял из высокого вала и рва. Их сооружение было настоящим Геркулесовым подвигом.

Места посвящения.

Адитум (греч.) — Святая Святых в языческих храмах, наименование тайной и священной огороженной территории или внутреннего помещения, часть храма, в которой находилась статуя Бога и в которое не позволялось заходить ни одному непосвященному; соответствует святилищу алтарей христианских церквей; или ковчег мистерии, который назывался кромлехом и употреблялся как место перерождения. Адитум состоял из трех ребром поставленных камней, служивших поддержками большого плоского камня, положенного на них плашмя так, что образовалась маленькая келья. Однако значительное пространство требовалось для обстановки посвящения в обширнейшем и наиболее удобопонятном размере. Эти места были преимущественно подземельями, и многие из пещер, находящихся в Англии, служили некогда местом действия для друидских посвящений. Предназначался для подобных целей великолепный Кастлтоунский грот в Дербишире, который Стукели называет Адской Пещерой, как и гигантские пещеры в Лекингтоне и Бадминстере в Уильтшире.

Обряды.

Система друидизма включала все религиозные и философские исследования, тогда известные на этих островах. Обряды носили несомненный отпечаток астрономических фактов. Их главные божества сводятся к двум — мужскому и женскому: Великие Отец и Мать, Гю и Церидвен, отличавшиеся теми же характеристическими чертами, какие принадлежали Осирису и Исиде, Вакху и Церере или каким-либо другим высшим богам и богиням, изображавшим собою два начала всякого существа.

Великие периоды посвящения наступали каждую четверть года и определялись течением солнца, когда оно достигало точек равноденственных и солнцестоятельных. Но временем годовых празднований была ночь на 1 мая, когда огни зажигались на кромлехах по всему острову и горели до рассвета, чтобы вести майские игры, от которых взяли начало все национальные игры, и прежние, и настоящие. Вокруг этих огней происходила хороводная пляска в честь солнца, которое в это время года, как говорили в символическом смысле, вставало из гроба.

На празднестве преобладала распущенность, и продолжалось это до тех пор, пока солнце не достигнет высоты меридиана. Тогда жрецы и последователи удалялись в леса, где происходили самые позорные оргии.

Торжественные посвящения совершались в полночь и включали 3 степени: первая, самая низшая, называлась «евбаты», вторая — «барды», третья — «друиды». Кандидат сначала ложился в пастос, или гроб, где его символическая смерть изображалась смертью Гю, или солнца, и его возвращение к жизни, в третьей степени, символически изображало возвращение к жизни солнца. Кандидату надлежало вынести такие же искусы и пробы его храбрости, какие были употребительны в других странах.

В празднество 25 декабря разводили большие огни на вершинах гор, чтобы возвестить о рождении бога солнца. Это была минута, когда после мнимого зимнего солнцестояния оно начинало усиливаться и постепенно подниматься на небосклоне. Огни, разумеется, изображали могущество и жар солнца, тогда как молодило, употребляемое в этих случаях, предвещало результаты возобновленного действия солнца на растительность.

Летнее солнцестояние праздновалось 24 июня. Оба эти дня до сих пор празднуются в христианской церкви: первый — как Рождество, а второй — как Иванов день, и потому еще, что первые христиане благоразумно приняли не только дни языческих праздников, но и, насколько это могло быть исполнено с приличием, способны праздновать их, заменяя только теологическим значением астрономические аллегории. Украшение церквей в Англии молодилом в Рождество есть древний обычай друидов, принятый христианами.

Доктрины.

В учении друидов есть одно Высшее существо — будущее состояние возмездия или наказания, бессмертия души и метемпсихоза. У них было правилом, что вода есть первое начало всех вещей и существовала до сотворения мира в неприкосновенной чистоте. Однако это как будто противоречит их собственной другой доктрине, что день происходит от ночи, потому что ночь, или хаос, существовала до сотворения дня. Они учили еще, что время есть только перехваченный отрывок от вечности и что существует бесконечный ряд миров.

В сущности, их доктрины носили, главным образом, отпечаток учения Пифагора. Они питали глубокое благоговение к числам «3», «7», «19» («Метонов цикл») и «147», то есть 7 в квадрате, умноженное на 3. Они также были прорицателями, утверждая, что могут предсказывать будущие события по полету птиц, по человеческим жертвоприношениям, по белым лошадям, по движению воды и по жребию.

Политическая и судебная власть.

Во многих случаях их власть превышала власть государя. Разумеется, они были единственными толкователями религии и, следовательно, распоряжались всеми жертвоприношениями. Ни одному частному лицу не дозволялось приносить жертву без их разрешения. Они имели власть отлучать от храма — самое ужасное наказание после смертной казни, действие которого постигало самых высших сановников. Великий государственный совет не мог объявлять войну или заключать мир без их участия. Они решали все споры окончательным и неизменным приговором и властны были подвергать смертной казни.

Их жертвенники орошались потоками крови человеческих жертв. Иногда всесожжение мужчин, женщин и детей, заключенных в большие, из ивы плетеные башни, было жертвой, приносимою их суеверию, и, вместе с тем, должно было придать им более значения, так как жрецы были породой честолюбивой, наслаждавшейся кровью.

Говорят, друиды предпочитали виновных в краже, разбое или других преступлениях как самых приятных жертв их богам; но, когда мало оказывалось преступников, они без зазрения совести замещали их людьми невинными. Эти ужасные жертвы были приносимы друидами для народа перед опасной войной или во время общественного бедствия, а кроме того, для частных лиц высокого звания, когда их постигала опасная болезнь.

Жрицы.

Жрицы (в белых одеяниях с металлическим поясом) предсказывали будущее по наблюдению природных явлений и по человеческим жертвоприношениям. Им предоставлялась страшная обязанность — убивать пленников, захваченных на войне, и лиц, осужденных друидами. Прорицания их основывались на том, как вытекала кровь из множества нанесенных ран и также из дымящихся внутренностей. Многие из жриц неизменно сохраняли девственность, другие предавались самому распутному сладострастию. Жили они на пустынных скалах, о которые разбивались волны океана, и моряки смотрели на эти утесы как на храмы, окруженные несказанными чудесами.

Уничтожение.

Власть друидов постепенно приходила в упадок по мере того, как римляне стали утверждаться на тех островах; окончательно подавил ее Светоний Паулин, правитель Британии при Нероне, в 61 году после Р.X. Он напал на их крепость (остров Энглези), разбил их наголову и сжег множество из них на кострах, разведенных ими для сожжения пленных римлян, которых они надеялись захватить, — справедливая отплата победителя этим кровожадным жрецам. Но хотя их владычество было уничтожено, многие из их религиозных обрядов существовали гораздо дольше, даже в XI столетии.

О филидах и бардах как части кельтской культуры причастной к друидизму, надеюсь автор упомянет.

Сплетенье слов

В одной древнеирландской рукописи, описывающей правила приема в фиану (так ирландцы называли то, что на Руси звали дружиной) помимо обязательных требований к физической и моральной подготовке есть одно странное на первый взгляд условие: в фиану не может быть принят человек, если он не является "отменный поэтом, искусным в двенадцати способах стихосложения". Казалось бы, зачем профессиональному воину поэзия? Но дело в том, что наши предки относились к словам с уважением, даже трепетно. Тут можно вспомнить хотя бы власть истинного имени, которая не позволяла называть его незнакомому человеку. Известная каждому фраза "меня зовут…", на самом деле когда-то означала: меня так зовут другие, это не мое настоящее имя. Любая похвала могла принести удачу, любая хула могла нанести вред.
Слова, преобразованные в поэму, обладали силой вдвойне. Каждый стих означал особые отношения поэта с потусторонним, являлся могущественным заклинанием. В древней Скандинавии даже существовал закон, по которому за любовное стихотворение полагался серьезный штраф, как за попытку магически "присушить" объект своей страсти. Про великого чародея Мерлина говорили, что он был не только провидцем, но и певцом и поэтом. И профессиональные воины, помимо боевых навыков, должны были владеть основами "магической самообороны".
А самое страшное оружие поэта – стихотворное проклятие. В ирландском эпосе о времени, когда племя богов, Дети Богини Дану, воевали с кошмарными фоморами, владыка фоморов Элата сумел посадить на престол Детей Дану своего сына Бреса (в котором смешалась кровь двух племен), и обложил их тяжелой данью. Но правление Бреса кончилось, когда к его двору пришел филид Кайрпре, сын Этайн и, обиженный на плохой прием, проклял правителя:

Без пищи, что явится быстро на блюде,
Без молока коровы, в утробе которой телёнок,
Без жилья человеческого в темени ночи.
Без платы за песни поэтов пребудет пусть Брес.

И такова была мощь этого проклятья, что вся волшебная сила Бреса не смогла его превозмочь. Власть Бреса пала.
Стихотворное проклятье имело не только магические, но и социальные последствия. Известно, что вплоть до средневековья спетая филидом "песнь поношения" могла буквально за день порушить положение в обществе даже влиятельных персон.
А в другой легенде, в которой те же Дети Богини Дану потерпели поражение от смертных (вот такие древние ирландцы были молодцы!), в сражениях решающей оказалась магия великого друида Амергина. Сойдя первым с корабля на берег, Амергин сложил песню, обращаясь к самой земле Ирландии. И чары Детей Дану разбились о могущество вдохновенного поэта.
Иногда способность слагать стихи означала способность провидеть будущее. Взять хотя бы английскую сказку о Томасе Рифмоплёте, похищенном эльфами и получившем в дар от королевы фей пророческий дар вместе с поэтическим.
Здесь надо оговориться, что стихотворения того времени чаще базировались не на рифме, а на ритме, на аллитерации. Можно вспомнить гекзаметры старика Гомера или старинные заговоры, обладающие ритмом и организованные по принципу стиха.

Священные певцы

"Барды" – так кельты называли членов особенной касты, которая должна была воспевать подвиги храбрейших воинов. Кельты почитали касту бардов, друидов и гадателей и ставили их даже выше своих королей. И не случайно в этом перечне рядом с бардами стоят друиды и предсказатели. Дело в том, что обучение будущих певцов, врачей и жрецов было похожим, разнились специализации и "выпускные". Барды должны были держать поэтический экзамен, целители, называемые оватами – экзамен лекарского искусства и прорицания, а друиды – оба экзамена. Любой друид обязан был быть хоть немного бардом, а лучшие барды были священными певцами. При каждом храме (по словам Гекатея, писателя, жившего за два с половиной века до н.э.) был свой бард; на него возложена была обязанность воспевать под звуки арфы славные деяния бога, которому он служил, охранять его храм и управлять ближайшим городом. За этим высшим классом бардов следовал второй, воспевавший героев на поле сражения. Третий и низший класс составляли жившие при дворе королей. Предметов для песен у последних было всего, три: родословные королей, их богатство и храбрость.
Древняя Британия была главным хранилищем знаний для кельтских друидов и бардов. Юлий Цезарь и писатели древности указывают на Британию как на главную школу, в которой преподавались все тайны бардической и друидической премудрости.
К сожалению, о древнейших бардах Британии мы знаем очень мало. Около IV века римляне стали жестоко преследовать священнослужителей Британии: их всюду хватали, сажали в темницы и казнили, опасаясь их влияния на народ. Постепенно британские барды-священники стали историей; уцелели только два низших класса поэтов.
Барды обыкновенно носили одно из трех званий: ученика, домогавшегося вступления в касту бардов, барда-придворного и главного барда, барда-учителя. Высшего разряда можно было достичь поэтическим состязанием, происходившим каждые три года на горе. Там при собрание всего народа королевский судья определял лучшего поэта. А по ирландской традиции, любой певец должен был знать три напева: песню плача, чтобы никто не смог удержаться от слез, песню смеха, чтобы дать людям радость и песню сна, погружающую слышащих её в сон. По легенде, некоторые барды исполняли песнь печали столь искусно, что слушатели могли умереть от горя.
Желающий стать бардом сначала должен был поступить в ученики к одному из главных бардов, который подвергал их поэтические способности различным испытаниям и имел право принять их в касту или не принять, смотря по таланту. Ученик мог петь при разных торжественных случаях, но из денег, полученных за это, они всегда должны были отдавать третью часть барду, у которого учились. Если кандидат оказывался неспособен носить высокое звание барда, он всё равно сохранял право носить арфу, что обеспечивало ему более-менее безбедную жизнь. Преодолевший все трудности испытаний поступал во второй разряд, в числа бардов королевских, или придворных.
Придворный бард получал от короля арфу, а от королевы – золотое кольцо. Сверх золотого кольца и арфы (а с ними бард не расставался всю жизнь) бард получал еще во владение пять акров свободной от налогов земли. Кроме того, барду полагалась лошадь, а также он и его жена получали от короля дорогую одежду.
Лучшим из всех преимуществ барда было право защищать слабого, право останавливать и вести к королю всякого обидчика. Он пользовался этим правом, по словам закона, «во все время между своей первой песней на рассвете и последней при вечерней заре», - то есть постоянно.
Когда королю или вельможе хотелось послушать пение, и они звали барда, то певец должен был спеть три различные песни. Если с подобной просьбой обращалась королева, то бард должен был спеть ей три песни о любви, но вполголоса, чтобы не обеспокоить придворных. Ну а когда барда просил петь простой поселянин, то закон повелевал поэту петь «до изнеможения», так как считалось, что народ должен стоять к барду гораздо ближе, нежели король, королева и все знатные. На войне он обязан был петь во время битвы, и за то при разделе добычи, сверх

части, которую получал каждый воин, ему дарили быка. Иногда барды играли роль своеобразных "замполитов". Например, при осаде крепости Кальтраез, барды изо всех сил старались удержать осажденных воинов от пьянства и песнями пытались поднять боевой дух, к сожалению, им это не удалось и крепость пала.
Сам бард был личностью неприкосновенной. Оскорбление барда влекло за собой тяжелый штраф, а за убийство полагалось заплатить чудовищную сумму – 252 коровы. В истории Британии известен только один случай убийства барда, причем убийца и его оружие были прокляты. Преступник остался в памяти людей под позорным прозвищем Обесчещенная голова. Между прочим, у этого запрета была и обратная сторона: бардам воспрещалось носить оружие. Так что бард с мечом, особенно полуторным, это явление из ряда вон. Всё же надо отметить, что некоторые барды пренебрегали запретом и брались за клинок. И чем дальше уходило в прошлое время друидов и священных певцов, тем меньшим уважением пользовался бард, и тем чаще ему приходилось отстаивать свои интересы с оружием в руках.
Обычно всего мастерство барда передавалось от отца к сыну, но существовали и исключения. По законам того времени, у каждого раба два сына могут быть свободными, один – как бард, второй как духовник.
Символами звания барда были венок из берёзы и кельтская арфа с тройным рядом струн. До сих пор золотая арфа – один из символов Ирландии.
А кто такие филиды? На этот счет существуют различные толкования, но, скорее всего, в Ирландии филидами (вообще-то правильнее говорить "фили", филид – это множественное число, но в литературе закрепилась название филиды) называли тот самый класс священных бардов, который вымер в Британии. Филиды могли слагать высшие песни о богах, которые запрещалось сочинять простым бардам. Также в обязанности филида входило сохранять и петь предания старины. А во время войны филиды должны были насылать на врагов проклятия, как видно из ирландской саги, описывающей битву между Детьми Богини Дану и фоморами:
"А ты, о Кайрпре, сын Этайн, - спросил Луг своего филида, – чем в битве нам сможешь помочь?
– Нетрудно сказать, … врагов прокляну я и стану хулить да порочить, так что властью своею отниму у них стойкость в сражении"
Часто между друидами и филидами проводят параллели, например одного и того персонажа саги называют то друидом, то филидом. Однако друиды и филиды – не одно и то же. Когда в Ирландию прибыл Святой Патрик, верховным филид Дубтах тепло принял его, в то время как с друидами Патрик боролся не на жизнь, а на смерть. Вообще, с понятиями "бард", "друид" и "филид" в литературе царит форменный кавардак: непонятно где кончается одно и начинается другое. Похоже, у кельтологов нет общего мнения.

Великий бард.

Самым известным бардом Британии был Талиесин (что значит "сверкающая бровь"). Талиесин служил у Уриена, короля Регеда (бриттское королевство на северо-западе Англии, VI в.
Однако исторический Талиесин имеет мало общего с героем легенды, который живет в Уэльсе, при дворе короля Мэлгона Гвинедда, и является великим чародеем и предсказателем, таким же, как Мерлин, учеником которого он становится у Гальфрида Монмутского в его «Жизни Мерлина».
Рождение мифического Талиесина – легенда сама по себе не менее прекрасная, чем рождение Артура или Мерлина. По легенде, великий бард когда-то звался Гвион Бах и был слугой валлийской колдуньи Керидвен, матери самого уродливого мужчины на свете Афагдду. Чтобы компенсировать внешность сына, волшебница решила наделить его мудростью. Для этого она один год и один день варила напиток знания, присматривать за которым было поручено Гвиону Баху. Однако замыслам Керидвен не суждено было сбыться, когда капля кипящего напитка упала на палец Гвиона и тот, обжегшись, сунул палец в рот, впитав в себя мудрость. Разъярённая Керидвен употребила всю свою магию, чтобы наказать ослушника: она последовательно превратила его кролика, в рыбу, в птицу и, наконец, в зерно пшеницы, которое проглотила, однако Гвион возродился в качестве её сына и получил новое имя – Талиесин. "Я стар и я молод, - сказал он, - я умер и я жив".

Спасибо, было приятно узнать некоторые новые факты!

Starblood на Благо.